— Ты чего к ней лезешь? — возмущается Эльсина, заметившая нашу перепалку.

— Я вроде не с тобой общаюсь, — рыкает жлоб в ответ.

Меня так и подмывает разораться. Назвать его жалким слизняком, рукожопом и пообещать выбить ему зубы, если он ещё хотя бы раз до меня дотронется. Но вместо этого я беру Эльсину под руку и утягиваю её с танцпола. Так поступает новая Вася. Более выдержанная и взрослая.

— Он что тебе сказал? — допытывается Эльсина. — Тебя так перекосило.

— Сучок за задницу меня щипнул, — цежу я, трясясь от бешенства. — Больно.

— Урод!

Мы возвращаемся за стол, где за недолгое время нашего отсутствия почти ничего не изменилось. Разве что Марат теперь обнимает ту, которая улыбалась Кариму, а Лиля разговаривает с её подругой. Для меня всегда оставалось загадкой, для чего Карим и Искандер ходят в клубы: они не танцуют, почти не пьют и могут вот так часами сидеть на диване, разговаривая.

Я заказываю второй мохито, чтобы залить своё праведное негодование. На заднице наверняка останется синяк, судя по тому, что я всё ещё чувствую прикосновение чужих пальцев. Ох, как хочется вернуться и опрокинуть мохито на голову тому имбецилу. Ищу глазами Эльсину и вижу, как она, воткнув кулаки в бока, о чём-то возмущённо говорит Кариму.

Я беззвучно вою от досады. Ой, ну вот зачем она, а? Стукачка благородная. Получается, я снова выступаю в роли той, вокруг кого разыгрываются скандалы.

Карим выслушивает сестру, потом резко встаёт, и они вдвоём идут в сторону танцпола. Оставшиеся за столом начинают крутить головами, переглядываясь. Да-да. Это снова из-за меня, непутёвой Васи.

Я, конечно, не выдерживаю и тоже несусь вслед за Исхаковыми. Пробившись через толпу качающихся людей, застаю следующую картину: Карим, стоя вплотную к долговязому жлобу, распустившему руки, что-то агрессивно выговаривает ему в лицо. В этом весь Карим — за меня он всегда вступался, не спрашивая о причинах. Даже когда была виновата я сама. Жлоб в ответ дурашливо ухмыляется, и тогда Карим обхватывает ладонью его лоб и с силой толкает. Тот врезается в парня, не успевшего отскочить в сторону, и падает на задницу. Карим дёргает плечами, поправляя рубашку, сжимает ладони в кулаки. Если идиот поднимется, он снова ему втащит.

Мой пульс начинает скакать как табун взбесившихся лошадей. Это вообще нормально, что я хочу визжать от страха и одновременно возбуждаюсь?

К ним тут же подбегают секьюрити. Один помогает жлобу подняться, другой преграждает путь Кариму, не давая продолжить драку.

Но о том, что его выведут из клуба, можно не волноваться. «Барнс» — это место друга Эльсины и Карима. Они здесь желанные гости.

*******

— Вот бесят меня такие уроды! — продолжает возмущённо тарахтеть Эльсина, рассекая воздух бокалом с вином. — Как можно вот так запросто подойти к кому-то и схватить? Это же всё равно, что в чужой кошелёк залезть и пару купюр себе присвоить. Ладно мы тут не одни и есть кому за нас вступиться. А если бы не было?

Я молчу, хотя думаю так же. Я бы каждому козлу, который считает, что безнаказанно может лапать чужие прелести, пальцы поотрубала. Вот какую опасность для них одинокая девушка представляет? Ну пошипит, ну оскорбится. В худшем случае нарвутся на такую, как и я, и заработают пару царапин на своих наглых мордах.

И всё же у меня душа питекантропа. Стоит увидеть альфу с дубиной, как воображение тут же дорисовывает ему нимб над головой. И не у одной меня так происходит, судя по тому, как оживились все девушки за столом. Даже Алия, которая, как выяснилось, через три месяца выходит замуж за испанца, начинает кокетливо улыбаться Кариму. Но он и правда молодец. Для него совсем нет разницы, по чьей вине начался скандал — он всегда заступится за женщину. Так его воспитали: что девушкам нельзя хамить и тем более распускать руки.

— Эльсин, хватит. — Я толкаю её ногой под столом, призывая сменить тему.

Это тоже на меня не похоже, потому что обычно я сама подолгу возмущаюсь, чтобы окончательно спустить пар. Но сейчас интуитивно чувствую, что не стоит. Как-то неловко, что ли. И без того по пальцам можно пересчитать те случаи, когда наш общий с Каримом выход в свет проходил гладко. То я его приревную и скандал закачу, то он психанёт из-за моих шуток, и мы потом в машине всю дорогу до дома ругаемся, или, как сейчас, случается потасовка на танцполе. И это если не вспоминать, как я своими мозгами чуть пенёк не испачкала на корпоративе.

— Искин, а где у вас свадьба будет проходить? — Светясь широченной улыбкой, я перевожу взгляд с него на скромно молчащую Лилю. — В медовый месяц поедете?

— Никах пройдёт здесь, а свадьба на Кипре, — улыбается он в ответ и трогательно сжимает руку своей невесте.

Ой, ну какой же он милый. Я бы сказала, на 99,9 % процентов положительный. Встречайся я с ним — наверняка бы повесилась. И Искин рядом со мной.

Эльсина поворачивается ко мне:

— Ты знаешь, что Искандер с отцом отель построили в Лимассоле? Это теперь лучшее место на Кипре.

— Поздравляю. А как называется?

Искин рассказывает про отель. В нём три открытых бассейна и один крытый, с морской водой, четыре ресторана, огромный спа-центр. Вот за что я его обожаю, так это за то, что он вообще ни капли не хвастается. Если бы я не спросила, он бы ничего и не сказал: ну отель и отель. У Искандера очень обеспеченная семья, но это никак не сказывается на его отношении к людям. Старших по возрасту он всегда выслушает, не перебивая, и в споры никогда не ввязывается. Тоже, наверное, воспитание.

А Карим по большей части молчит. И чем больше он молчит, тем сильнее мне хочется привлечь его внимание. Даже не так. Я хочу не просто его внимания, а чтобы он голову от меня потерял. Просто сейчас он кажется таким сексуальным и мужественным.

— Может быть, здесь потанцуем? — обращаюсь к девчонкам. — На танцпол возвращаться, пожалуй, не стоит.

Эльсина говорит, что немного посидит, и танцевать со мной встаёт только Юнона.

Для начала я покачиваюсь как берёзовый саженец на ветру, чтобы движения не выглядели чересчур демонстративными, и постепенно увеличиваю амплитуду. Поднимаю руку, улыбаюсь Юноне, откидываю волосы, прогибаю спину. Платье немного задирается, но это даже хорошо. Удачное напоминание о том стриптизе, который я танцевала для Карима на день рождения. Правда, платье тогда пришлось задрать до шеи.

Срабатывает. Позвоночник начинает знакомо покалывать, что сигнализирует о постороннем внимании. Продолжая рисовать плавные дуги в воздухе, я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что ничего себе не придумала. Искандер что-то говорит Кариму, и тот вроде бы слушает, но смотрит на меня без попытки это скрывать. Волна торжествующего взрыва взмывает от живота вверх и достигает щёк. Его глаза знакомо мерцают. Да, это именно то, чего я добивалась. Чтобы веган, равнодушно взирающий на свиной стейк, снова стал мясоедом.

— Выпью воды! — выкрикиваю я Юноне на ухо и, перехватив со стола первую попавшуюся бутылку минералки, возвращаюсь на диван.

Меня захлёстывают волны ностальгии, сердце возбуждённо стучит от разворачивающихся перед глазами сцен. В каждой из них мы занимаемся грязным сексом.

— Карим, ты же нас по домам развезёшь? — спрашивает Эльсина, когда мы все вместе высыпаем на улицу.

Он кивает.

Юнона садится в машину к Искину с Лилей — они живут в одном коттеджном посёлке, Марат забирает двух своих подружек — Регину и Дину, а мы с Эльсиной и Алиёй идём к Кариму.

Я скрепя сердце забираюсь назад, хотя до сих пор считаю, что переднее пассажирское кресло навсегда закреплено за мной. Алия садится рядом, а Эльсина — вперёд.

Дорогой они с Каримом обсуждают предстоящую поездку в Мингер к бабушке с дедом — они навещают их раз в две недели. Ревность начинает озлобленно скрести когтями, и мне снова приходится напомнить себе о взрослении. Ну а чего я хотела? Ясно, что в семье Карима мне больше делать нечего.

Правда, о своей досаде я быстро забываю, когда Карим вдруг проезжает поворот к моему дому. Прикусив губу, я отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть своё торжество. Значит, сначала он отвезёт сестру и Алию.